"Сложная молодежь трансформируется, а эффективной работы с ней нет. Всё те же дежурные методы профилактики…"

В последние дни зимы информационное пространство заполонили новости о «ЧВК Редан». Это субкультура поклонников аниме. Длинноволосые подростки носят объемные кофты с изображением пауков, клетчатые штаны. С ними в конфликте «офники» — дворовые спортсмены, живущие по простым понятиям. В конце февраля противостояние двух субкультур переросло в физическое столкновение. Нижний Новгород не стал исключением. 28 февраля в ТЦ и парке Автозаводского района произошла драка с участием 50 подростков. Сейчас полицейские проводят проверку и составляют административные протоколы на родителей юных агрессоров. Вместе с этим усиливаются мероприятия по профилактике: стражи порядка патрулируют торговые центры и парки… Сработает ли традиционный подход в данном случае? Экс-начальник нижегородского регионального управления по борьбе с организованной преступностью, полковник МВД Евгений Макаров считает, что нет. Методы, которые сейчас используют полицейские, бывший оперативник открыто называет «дежурными». Выйдя на пенсию, Евгений Иванович начал вести работу с трудными подростками. О поверхностном подходе взрослых к решению проблем детей полковник рассказал в интервью ИА «Говорит Нижний».

О драке 50 подростков Евгений Макаров знает. Первое, что отметил полковник, –  дежурную реакцию силовиков:

«Вот уже случилась драка, что делают? Говорят с детьми, а потом с родителями. На последних заводят протоколы, наказывают штрафами, чтобы они повлияли на отпрысков. Нужно смотреть правде в глаза. Благополучные дети в банды не объединяются и массовые драки не устраивают. Если это уже произошло, значит, родители на них давно влияния не имеют. Подход нужен совершенно другой: не словом, а делом».

Эксперт признался, что ситуация с объединениями в «группировки» напоминает ему происходящее в 90-е годы. Разница в тематике субкультур значения не имеет – поведение агрессивной молодежи типично. Главное таится в причинах формирования банд. А в них новизны нет:

«Всегда молодежь объединялась в группы по интересам. Природа появления «ЧВК Редан» такая же. Есть общий интерес, отличающий от других, а значит нужно держаться вместе. Так проще выживать, а потом и нападать. По сути, чем поведение противников «реданцев» отличается от ребят движения «Поясни за шмот»? И те, и другие стаями нападали на тех, кто выглядел иначе. Происходящее в обществе сейчас очень похоже на 90-е годы. Предпосылки те же самые: расслоение общества и отсутствие веры в справедливость. У нас сейчас больше 40% населения – бедные. В этих семьях дети не могут позволить себе хорошие вещи, телефоны, развлечения. Но им этого хочется. Какой способ получить? Отнять. Вторая причина – деградация правоохранительной системы. Подростки в курсе информационной повестки. Знают истории, где полиция оставила жертву в беде, а преступник не понес наказания благодаря влиятельному папе. Они видят эти новости. Понимают, что их никто не защитит. Находят выход: объединиться и выживать вместе».

Бывший оперативник убежден, что подростка можно достать из неправильной среды и определить в другую. Однако начать нужно с выявления представителей групп риска. Дежурный подход силовиков не позволяет решить эту задачу:

«Работа, которая сейчас ведется с трудными детьми, формальная. Все делается только на бумажках. Вот например, если мы посмотрим 120-й Федеральный закон («Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»), увидим, что проблемами сложных подростков занимаются буквально все. Специальные комиссии, полицейские, сфера образования и даже Минздрав. Что по факту? Каждое ведомство перекидывает ответственность на другое. Если дело все же доходит до полиции, то начинается работа в рамках регламента. Информацию о подростке передают инспектору по делам несовершеннолетних, а тот ставит задачи участковому: пообщаться с семьей и ребенком. Тот выполняет: проводит профилактическую беседу. Например, о вреде курения и алкоголя. И что толку? Паренек вышел из кабинета и направился к тем, кого ему слушать реально интересно. Зато у полицейского есть фактура для отчета. По документам работа проведена в рамках закона».

Евгений Макаров считает, что проблема носит системный характер:

«Руководству нужны бумаги. И бумаг этих столько, что времени на дело не остается. Кроме того, в МВД уже давно не хватает рабочих рук. Да, по показателям дефицита в кадрах может и не быть. Но это объясняется тем, что в погоны сейчас одели буквально все структурные подразделения: тыловики, пресс-служба и прочие административные сотрудники. А людей, чтобы работать «на земле», просто нет. Если участковый будет ходить по злачным местам, чтобы выцепить малолетнего, у него не останется времени на хороший отчет. А значит, руководство по голове не погладит. Бумажки заслонили реальную работу».

Выходом из ситуации полковник полиции считает возвращение специального отдела по делам трудных подростков в составе уголовного розыска. Такой существовал в советское время. Главной задачей сотрудников таких отделов была работа на опережение: хулиганов нужно было выявлять до того, как они решались на преступление. Дальше шли воспитательная работа и апробация. Макаров объяснил:

«Как раньше выявляли трудных ребятишек? Относились к работе неформально. Ходили ногами в притоны, собирали реальную информацию по конкретному ребенку. Выясняли, чем пацаненок живет, чего хочет. Потом полицейские объединялись с педагогами, спортивными тренерами. Вовлекали трудного ребенка в учебу, в спорт. Он всегда был под надзором. Так и меняли его среду обитания с преступной на нормальную».

Уже много лет экс-оперативника приглашают в школы, колледжи и детские дома. Евгений Иванович рассказывает о реальной стороне преступного мира ребятам. Макаров с грустью отметил:

«Криминальным миром не интересуются дети из хороших семей. Выявлять, а потом адаптировать надо тех, у кого нет социального лифта. А для таких детей у нас все дороги закрыты. Не возят у нас на Селигер дворовых пацанов. Нет таких ребят и в ярких сообществах Росмолодежи. Даже если захотят туда попасть, не смогут. Причина подростковой агрессии, а как следствие преступности, в том, что эти дети никому неинтересны. Банд становится больше, сложная молодежь трансформируется, а эффективной работы с ней нет. Все тот же формальный подход, если что-то случилось, и дежурные методы для профилактики».

Отметим, редакция ИА «Говорит Нижний» направила запрос в пресс-службу ГУ МВД России по Нижегородской области, чтобы узнать официальную статистику по сложным подросткам. Информации о том, сколько человек сейчас состоит на учете по делам несовершеннолетних, полицейские не предоставили.

Фото: YouTube

Автор публикации

govoritNN

Публикации: 8347